В избушке на берегу Белого моря, где во время рыбного промысла останавливаются поморы, живет с Леонтием Устиновым его старая, глухая лайка. У ней уже выцвели глаза и поредела шерсть. Но чем беспомощней становится она, тем с большей сердечной теплотой относится к собаке ее хозяин. По всей округе знают поморы эту собаку, и каждый про нее любит рассказывать.
Не было еще войны, когда у Леонтьевой лайки Ласки вместе с пятью крепкими щенками появился последним на свет хилый лайчонок. Долго выхаживали его и за то, что самый слабый был, назвали Шамкою.
Стоило подрасти щенятам, как разобрали их у Леонтия охотники; Шамку взял молодой полесовщик Иван. Жил он тогда с рыбаками на дальнем Золотицком озере, ловил рыбу, ставил на рябчиков и мошников силышки, но собаки еще не завел. «Какой же ты полесовщик без собаки», — говорили ему старики. «Возьми у Леонтия Шамку-то…»Так и принес ее Иван, мирную, пахнувшую молочной сладковатостью, весною в стоножку на озеро. А к осени уже подросла из нее помощница ему.
Да какая!
Приходили к Ивану на озеро поморы за «пресной» рыбой, приходил и Леонтий, и все они удивлялись собачьей понятливости, — только не говорила.